День дождя"

Начиналась ранняя осень. Желтые листочки деревьев уже начинали опадать. Я шла по улице, был солнечный и еще теплый денек. Мне никуда не надо спешить, в эти редкостные минуты я была предоставлена своим мыслям и воспоминаниям... Из набежавшей тучки начал покрапывать дождик. "Совсем как тогда". Почему-то все воспоминания о тебе уже в прошедшем времени. В дождливые дни, все мысли сразу о тебе. Многие думают, что в дождь просто
меланхолия, но мало кто знает, что всем нашим отношениям можно дать название "День дождя". Просто дождь стал нашим талисманом.
...Я почувствовала, что в глазах от воспоминаний появились слезы. Какое хорошее было время! Мы действительно ценили эти отношения! И с дождем связаны все общие минуты - хорошие и плохие. Наша первая встреча. Несмотря на то, что зима в своем самом разгаре на улице моросил дождик. Наверно с этой первой нашей общей минуты дождь и стал быть с нами в самые яркие дни. Тот дождь был теплый, он ласкал. ...Я продолжала свою прогулку с воспоминаниями. Интересно, а какая погода была, когда между нами все было кончено навсегда? Тот кошмарный вечер около твоего дома, капли текли по моей одежде, волосам, по лицу дождь тек вперемежку со слезами. Я удалялась от твоего дома все дальше и дальше, дождь тем временем размывал мои следы... А в памяти только твои глаза, в которых я видела любовь. Любовь к другой. Пустота не успела поглотить меня. Тот день, когда не звуками, а словами заговорила дочь, точно был дождливым. Маленький, беспомощный человечек, сама того не зная спасала меня. Атмосфера любви, которая рождалась около этой голубоглазой девочки, не позволяла ненавидеть. Я любила всех. Это всепоглощающее чувство распространялось и на тебя. Больше всего дождливое небо любит, те минуты, когда мы вместе, с утра когда ты выходишь из моей квартиры на улицы лужи. ...С тех пор прошло практически три года, но дождь так идет с нашими судьбами рядом. Надеюсь он будет приносить нам только капельки теплого дождя, а капелек слез на моем лице не будет уже никогда.

Напрасные мечты...

Был август зол, был август мил!
Он заполнял твои пробелы.
Он за тебя, меня любил,
Настойчиво и даже смело...

Я отдавалась, не ему
Такому жаркому случайно...
Я отдавалась одному,
Но лишь в мечтах познав. Отчаянье...

И отрекая пустоту...
В порыве страсти очумелой,
Такой была я неумелой.
Но чувствовала, что живу!

И осень нежным покрывалом
Из желтых листьев от берез,
Мне обещала. Ожидание...
Увы, ты жизнь с собой унес...

Осень

Ярким веером и сладкими грезами
Листья желтые вьются над городом,
Вдохновленные временным холодом,
Опускаются нежными слезами.
А ленивой земле позолоченной
Ветер песню поет колыбельную,
Сквозь туманы и сырость осенние,
Пронесется стрелою заточенной.
Небо днем серым пледом укутано,
Но, а вечером тучи рассеются,
И ковром пестрым звезды рассеются,
Дуновением ночи укутаны...

Кто сказал, что осень – это грустно,
Кто сказал, что осень – это слякоть,
Кто сказал, что осень – неуютно,
Кто сказал, что это время плакать?

Вы не знаете небесного залива,
В тишине желтеюще – хрустальной,
Не стояли на краю обрыва
Золотистой осени печальной.

Вы не слышали порывов того ветра,
Что не знает устали и грусти,
Вы не видели осколков того света,
Что потёк из солнечного устья.

Посмотрите-ка на каменные тучи,
Что несутся в синем океане.
Листья жёлтые вас тосковать отучат,
Ветер высушит вам слёзы под глазами.

Кто сказал, что осень – это дождик?
Вы поверьте, осень – это ливень.
Он без спроса входит и уходит,
И стучит по листьям, крышам, спинам.

Кто сказал, что осень – это грустно?
Посмотри, как солнышко нам светит.
Кто сказал, что осень – это пусто?
Хохот ветра на вопрос ответит…

Николай Некрасов
НЕСЖАТАЯ ПОЛОСА

Поздняя осень. Грачи улетели,
Лес обнажился, поля опустели,

Только не сжата полоска одна...
Грустную думу наводит она.

Кажется, шепчут колосья друг другу:
"Скучно нам слушать осеннюю вьюгу,

Скучно склоняться до самой земли,
Тучные зерна купая в пыли!

Нас, что ни ночь, разоряют станицы1
Всякой пролетной прожорливой птицы,

Заяц нас топчет, и буря нас бьет...
Где же наш пахарь? чего еще ждет?

Или мы хуже других уродились?
Или недружно цвели-колосились?

Нет! мы не хуже других - и давно
В нас налилось и созрело зерно.

Не для того же пахал он и сеял
Чтобы нас ветер осенний развеял?.."

Ветер несет им печальный ответ:
- Вашему пахарю моченьки нет.

Знал, для чего и пахал он и сеял,
Да не по силам работу затеял.

Плохо бедняге - не ест и не пьет,
Червь ему сердце больное сосет,

Руки, что вывели борозды эти,
Высохли в щепку, повисли, как плети.

Очи потускли, и голос пропал,
Что заунывную песню певал,

Как на соху, налегая рукою,
Пахарь задумчиво шел полосою.

Я проснулся серым утром. Комната была залита ровным желтым светом,
будто от керосиновой лампы. Свет шел снизу, из окна, и ярче всего освещал
бревенчатый потолок.
Странный свет - неяркий и неподвижный - был непохож на солнечный. Это
светили осенние листья. За ветреную и долгую ночь сад сбросил сухую листву,
она лежала шумными грудами на земле и распространяла тусклое сияние. От
этого сияния лица людей казались загорелыми, а страницы книг на столе как
будто покрылись слоем воска.
Так началась осень. Для меня она пришла сразу в это утро. До тех пор я
ее почти не замечал: в саду еще не было запаха прелой листвы, вода в озерах
не зеленела, и жгучий иней еще не лежал по утрам на дощатой крыше.
Осень пришла внезапно. Так приходит ощущение счастья от самых
незаметных вещей - от далекого пароходного гудка на Оке или от случайной
улыбки.
Осень пришла врасплох и завладела землей - садами и реками, лесами и
воздухом, полями и птицами. Все сразу стало осенним.
В саду суетились синицы. Крик их был похож на звон разбитого стекла.
Они висели вниз головами на ветках и заглядывали в окно из-под листьев
клена.
Каждое утро в саду, как на острове, собирались перелетные птицы. Под
свист, клекот и карканье в ветвях поднималась суматоха. Только днем в саду
было тихо: беспокойные птицы улетали на юг.
Начался листопад. Листья падали дни и ночи. Они то косо летели по
ветру, то отвесно ложились в сырую траву. Леса моросили дождем облетавшей
листвы. Этот дождь шел неделями. Только к концу сентября перелески
обнажились, и сквозь чащу деревьев стала видна синяя даль сжатых полей.
Тогда же старик Прохор, рыболов и корзинщик (в Солотче почти все
старики делаются с возрастом корзинщиками), рассказал мне сказку об - осени.
До тех пор я эту сказку никогда не слышал, - должно быть, Прохор ее выдумал
сам.
- Ты гляди кругом, - говорил мне Прохор, ковыряя шилом лапоть, - ты
присматривайся, милый человек, чем каждая птица или, скажем, иная какая
живность дышит. Гляди, объясняй. А то скажут: зря учился. К примеру, лист
осенью слетает, а людям невдомек, что человек в этом деле - главный
ответчик. Человек, скажем, выдумал порох. Враг его разорви вместе с тем
порохом! Сам я тоже порохом баловался. В давние времена сковали деревенские
кузнецы первое ружьишко, набили порохом, и попало то ружьишко дураку. Шел
дурак лесом и увидел, как иволги летят под небесами, летят желтые веселые
птицы и пересвистываются, зазывают гостей. Дурак ударил по ним из обоих
стволов - и полетел золотой пух на землю, упал на леса, и леса посохли,
пожухли и в одночасье опали. А иные листья, куда попала птичья кровь,
покраснели и тоже осыпались. Небось видел в лесу - есть лист желтый и есть
лист красный. До того времени вся птица зимовала у нас. Даже журавль и тот
никуда не подавался. А леса и лето и зиму стоял!
и в листьях, цветах и грибах. И снега не было. Не было зимы, говорю. Не
было! Да на кой она ляд сдалась нам, зима, скажи на милость?! Какой с нее
интерес? Убил дурак первую птицу-и загрустила земля. Начались с той поры
листопады, и мокрая осень, и листо-бойные ветры, и зимы. И птица испугалась,
от нас отлетает, обиделась на человека. Так-то, милый, выходит, что мы себе
навредили, и надобно нам ничего не портить, а крепко беречь.
- Что беречь?
- Ну, скажем, птицу разную. Или лес. Или воду, чтобы прозрачность в ней
была. Все, брат, береги, а то будешь землей швыряться и дошвыряешься до
погибели.
Я изучал осень упорно и долго. Для того чтобы, увидеть по-настоящему,
надо убедить себя, что ты видишь это впервые в жизни. Так было и с осенью. Я
уверил себя, что эта осень первая и последняя в моей жизни. Это помогло мне
пристальнее всмотреться в нее и увидеть многое, чего я не видел раньше,
когда осени проходили, не оставляя никакого следа, кроме памяти о слякоти и
мокрых московских крышах.
Я узнал, что осень смешала все чистые краски. Какие существуют на
земле, и нанесла их, как на холст, на далекие пространства земли и неба.
Я видел листву, не только золотую и пурпурную, но и алую,
фиолетовую, коричневую, черную, серую и почти белую. Краски казались
особенно мягкими из-за осенней мглы, неподвижно висевшей в воздухе. А когда
шли дожди, мягкость красок сменялась блеском. Небо, покрытое облаками, все
же давало достаточно света, чтобы мокрые леса могли загораться вдали, как
багряные пожары. В сосновых чащах дрожали от холода березы, осыпанные
сусальной позолотой. Эхо от ударов топора, далекое ауканье баб и ветер от
крыльев пролетевшей птицы стряхивали эту листву. Вокруг стволов лежали
широкие круги от палых листьев. Деревья начинали желтеть снизу: я видел
осины, красные внизу и совсем еще зеленые на верхушках.
Однажды осенью я ехал на лодке по Прорве. Был полдень. Низкое солнце
висело на юге. Его косой свет падал на темную воду и отражался от нее..
Полосы солнечных отблесков от волн, поднятых веслами, мерно бежали по
берегам, поднимаясь от воды и потухая в вершинах деревьев. Полосы света
проникали в гущу трав и кустарников, и на одно мгновенье берега вспыхивали
сотнями красок, будто солнечный луч ударял в россыпи разноцветной руды. Свет
открывал то черные блестящие стебля травы с оранжевыми засохшими ягодами, то
огненные шапки мухоморов, как будто забрызганные мелом, то слитки
слежавшихся дубовых листьев и красные спинки божьих коровок.
Часто осенью я пристально следил за опадающими листьями, чтобы поймать
ту незаметную долю секунды, когда лист отделяется от ветки и начинает падать
на землю. Но это мне долго не удавалось. Я читал в старых книгах о том, как
шуршат падающие листья, но я никогда не слышал этого звука. Если листья и
шуршали, то только на земле, под ногами человека. Шорох листьев в воздухе
казался мне таким же неправдоподобным, как рассказы о том, что весной
слышно, как прорастает трава.
Я был, конечно, неправ. Нужно было время, чтобы слух,
отупевший от скрежета городских улиц, мог отдохнуть и уловить
очень чистые и точные звуки осенней земли.
Как-то поздним вечером я вышел в сад, к колодцу. Я поставил на сруб
тусклый керосиновый фонарь "летучую мышь" и достал воды. В ведре плавали
листья. Они были всюду. От них нигде нельзя было избавиться. Черный хлеб из
пекарни приносили с прилипшими к нему мокрыми листьями. Ветер бросал горсти
листьев на стол, на койку, на пол, на книги, а по дорожкам сада было трудно
ходить: приходилось идти по листьям, как по глубокому снегу. Листья мы
находили в карманах своих дождевых плащей, в кепках, в волосах - всюду. Мы
спали на них и насквозь пропитались их запахом.
Бывают осенние ночи, оглохшие и немые, когда безветрие стоит над черным
лесистым краем, и только колотушка сторожа доносится с деревенской
околицы.
Была как раз такая ночь. Фонарь освещал колодец, старый клен под
забором и растрепанный ветром куст настурции , на пожелтевшей клумбе.
Я посмотрел на клен и увидел, как осторожно и медленно отделился от
ветки красный лист, вздрогнул, на одно мгновение остановился в воздухе и
косо начал падать к моим ногам, чуть шелестя и качаясь. Впервые я услыхал
шелест падающего листа - неясный звук, похожий на детский шепот.
Ночь стояла над притихшей землей. Разлив звездного блеска был ярок,
почти нестерпим. Осенние созвездия блистали в ведре с водой и в маленьком
оконце избы с такой же напряженной силой, как и на небе.
Созвездия Персея и Ориона проходили над землей свой медлительный путь,
дрожали в воде озер, тускнели в зарослях, где дремали волки, и отражались на
чешуе рыб, спавших на отмелях в Старице и Прорве.
К рассвету загорался зеленый Сириус. Его низкий огонь всегда
запутывался в листве ив. Юпитер закатывался в лугах над черными стогами и
сырыми дорогами, а Сатурн поднимался
с другого края неба, из лесов, забытых и брошенных по осени
человеком.
Звездная ночь проходила над землей, роняя холодные искры метеоров, в
шелесте тростников, в терпком запахе осенней воды.
В конце осени я встретил на Прорве Прохора. Седой и косматый,
облепленный рыбьей чешуей, он сидел под кустами тальника и удил окуней. На
взгляд Прохору было лет сто, не меньше. Он улыбнулся беззубым ртом, вытащил
из кошелки толстого очумелого окуня и похлопал его по жирному боку-
похвастался добычей.
До вечера мы удили вместе, жевали черствый хлеб и вполголоса
разговаривали о недавнем лесном пожаре.
Он начался около деревушки Лопухи, на поляне, где косари забыли костер.
Дул суховей. Огонь быстро погнало на север. Он двигался со скоростью
двадцати километров в час. Он гудел, как сотни самолетов, идущих бреющим
полетом над землей.
В небе, затянутом дымом, солнце висело, как багровый паук на плотной
седой паутине. Гарь разъедала, глаза. Падал медленный дождь из золы. Он
покрывал серым налетом речную воду. Иногда с неба слетали березовые листья,
превращенные в пепел. Они рассыпались в пыль от малейшего прикосновения.
По ночам угрюмое зарево клубилось на востоке, по дворам тоскливо мычали
коровы, ржали лошади, и на горизонте вспыхивали белые сигнальные ракеты-это
красноармейские части, гасившие пожар, предупреждали друг друга о
приближении огня.
Возвращались мы с Прорвы к вечеру. Солнце садилось за Окой. Между нами
и солнцем лежала серебряная тусклая полоса. Это солнце отражалось в густой
осенней паутине, покрывшей луга.
Днем паутина летала по воздуху, запутывалась в нескошенной траве,
пряжей налипала на весла, на лица, на удилища, на рога коров. Она тянулась с
одного берега Прорвы на другой и медленно заплетала реку легкими и липкими
сетями. По утрам на паутине оседала роса. Покрытые паутиной и росами ивы
стояли под солнцем, как сказочные деревья, пересаженные в наши земли из
далеких стран.
На каждой паутине сидел маленький паук. Он ткал паутину в то время,
когда ветер нес его над землей. Он пролетал на паутине десятки километров.
Это был перелет пауков, очень похожий на осенний перелет птиц. Но до сих пор
никто не знает, зачем каждую осень летят пауки, покрывая землю своей
тончайшей пряжей.
Дома я отмыл паутину с лица и затопил печь. Запах березового дыма
смешивался с запахом можжевельника. Пел старый сверчок, и под полом
ворошились мыши. Они стаскивали в свои норы богатые запасы - забытые сухари
и огарки, сахар и окаменелые куски сыра.
Глубокой ночью я проснулся. Кричали вторые петухи, неподвижные звезды
горели на привычных местах, и ветер осторожно шумел над садом, терпеливо
дожидаясь рассвета.

1936

Еще не тронуты березы
Прозрачной хрупкой желтизной...
И не роняют робко слезы,
Туманов, выжатых зарей...
Но утренний озноб вдруг скажет -
Уже, так скоро! Вот...уже...
Дождем холодным ветер смажет
Все краски в лужи...
В неглиже,
Полураздетые осины
Над ними будут трепетать.
И паутина невидимкой,
В короткий миг тепла, летать...

Горячий Секс и нежная Любовь
Однажды познакомились, скучая.
И вечером в божественный клубок
Они сплелись свободно и случайно.

Ах, этот Секс, он был немного груб,
Нетерпелив и чуточку развратен.
Он языком касался тайных губ,
Когда Любовь присела на кровати.

Она пустилась танцевать в ночи.
Сначала в удивительных нарядах,
Потом кружилась голая почти,
Едва касаясь, пролетая рядом.

Хотелось Сексу нежности, любви.
Любви хотелось секса и оргазма.
До этого желания свои
Им не случалось исполнять ни разу.

И, оказавшись, вдруг наедине
Любовь легко, без всякого стесненья
Раскинувшись, лежала на спине,
Потом открыто встала на колени.

И Секс любил так бережно ее,
Так звонко, глубоко, неутомимо.
Упало на пол светлое белье,
Огонь свечи качал пространство мира.

А мы с тобой под окнами, тогда,
Ловили звуки, отраженья, тени.
Ткань платья твоего была тонка,
Я гладил твои руки и колени.

Потом они позвали нас к себе
И были необычны ощущенья.
Купались вместе в лунном серебре
И задували свечи от смущенья.

Проснулись в доме только мы вдвоем
Любовь и Секс исчезли утром вовсе.
C тех пор мы каждый день их в гости ждем...
И каждый день они приходят в гости

Обними меня осенний ветер
Обогрей в объятиях своих
Ты меня на перепутье встретил
Среди дней холодных и пустых
Дай забыть постылые тревоги
И уйми мою глухую дрожь
Этой жизнью Бог меня стреножил,
Ты же, век свободен, не поймешь.
Так что все сочувствия напрасны
просто подари тепло души
И из этих сладостных объятий
Мой бродяга ветер не гони.

_________________
Каждый Сам за Себя в ответи!

АРХИВОИН

Парад на небе голубом,
Из серых водянистых туч.
В них накопился летом гром,
И дождь тоску несущий в дом.

А было, солнце и пески,
И смех, продливший жизнь.
Улыбки,
Как соблазн, манящие к себе,
И теплый ветерок средь них.

Он с лета рос, крепчал.
Питался сладостью песков,
И вот, на льдинах возмужав.
К нам с осенью пришел.

И как великий культурист,
Взошедший на помост.
Он бицепсами шевелит,
Под восхищенный взор.

Одним движением руки,
Срывает древа покрывало.
Одним движением груди,
И туча город накрывает.

Покажет мышцы на спине,
И ураган в Европе.
А пресс на животе . . .
И города Америки в болоте.

Подвластно многое ему. . .
И в душу запустить ненастье. . .
Когда проснувшись по утру,
Вы за окном,
Дождя, приметите большие капли.

Но есть и на него, по Осени управа. . .
Есть место на земле,
Куда ему всегда, стоит достойная преграда.
Из сотен жителей WWW.

И если Вам вдруг стало грустно,
Друзья, к вам не идут из за дождя.
И ВЕТЕР ОСЕНИ тоску наводит в чувства.
Вот адрес www.netwars.ru
Зайди сюда. . . .ты дашь ему достойный БОЙ !
И блажь наполнит сердце.
Зарегистрируйся и ты ГЕРОЙ. . . .
Большой семьи и ее имя «netwars».

Михаил Круг "Осенний дождь"


Косой осенний дождь
Мне смоет боль сердечную.
Ах! как оно болит:
В нем радость и тоска...
И входит тихо в дом
Одна душа беспечная
К другой душе родной,
Придя издалека.

Припев: Я возвратился -
Здравствуй, мама!
Ну что ты, перестань при сыне причитать!
Ну поседел слегка,
А так я тот же самый,
Ну что ты перестань - ведь я вернулся, мать!

А девочка моя
Не встретила, как прежде,
И радости в глазах
Хватило на три дня.
Лишь три забытых дня
И восемь лет надежды
Остались навсегда
На сердце у меня.

Припев.

Цыганка говорит -
Накрутят срок мне скоро,
А значит на этап
По-новой будут гнать -
Туда за горизонт,
За решки, за заборы,
А мама как всегда
Сыночка будет ждать!

Но я вернусь опять -
Дождется мама,
И будет на крыльце
При сыне причитать.
И я скажу ей: "Мам,
Не плачь, я тот же самый,
Ну что ты, перестань,
Ведь я вернулся, мать"...

Дмитрий ЛЕШИЙ

Дождь зарядил,
льет с утра и до утра,
нет никого,
разбежалась детвора,
пусто кругом,
даже ветер поутих,
все от того,
что осенние дожди.

В душу мою, закралось сомнение,
вдруг долго будут лить,
эти дожди, дожди осенние,
осенние дожди.

В парках давно,
дождь скамейки намочил,
пусто кругом,
только воронье кричит,
город уснул,
под дождем так тихо спит,
все от того,
что осенние дожди.

В душу мою, закралось сомнение,
вдруг долго будут лить,
эти дожди, дожди осенние,
осенние дожди.

Господа! Вы пробовали сборнички стихов издавать? По-моему, очень хороший сборник получилсяб... =)

_________________
"Большинство из нас не знают точно, чего желают, но твердо уверены в том, что у них этого нет..." (с)
Lexx911

я...
Дождь…. Наполнил небо…. Тихий… осенний дождь…. Побежал по крышам. И струями по трубе. Он наполнил небо холодною пьянящею водой. Он наполнил душу… наполнил до краев… тобой. Захлестал по лицам, стоящим под крыльцом.
Гром…. Застучал по тучам… барабанной дробью… гром…. С треском расколол отчаянным звуком небеса. Он прошел по коже… под одеждой он прошел… дрожь…. Гром…. Последний осенний гром…. Распугал все мысли… улетели в небо птицами они. Гром…. Заиграл по струнам… по светящимся лучам.
Свет… резкой молнией ударил по моим глазам…. Вверх…. Он над головою… над моим крыльцом сейчас…. Раз. В такт со звуком неба, с шелестом ночной грозы. Свет… поразил собою пустоту ночной дали. Свет… отблеском застыл на черепице дома… свет…. Посмотрел мне в дверь… открытую… забытую… в дверь…. И зашел во внутрь своим дыханьем этот свет.
Дух…. Дух грозы вошел сейчас… вошел ко мне домой. Ветром он прошел по комнатам пустым моим. В темноте нашел…. Стол…. И забрал с собой стихи, рассказы на листах. Полетели ввысь… сделав круг над их столом…. Улетели вверх… где их ждал… наверно… дождь…. Он… написал на них размашисто водою… сон….
Дождь…. Убегал по крышам. И струями по щекам. Он наполнил все… наполнил до краев… мной… моими снами и стихами… просто… мной. Под крыльцом стою… тихо…. Ухожу домой…
В раз… унес с собою… дождь меня унес с собой. В свет… в холодные объятья неба он унес. В гром…. Застучал до боли… последний осенний гром.
Я… растворилась в небе…. Тихо… тихо… это… я…. Превратилась в звуки… понеслась по небу… гром…. Превратилась в отблески… застыла на стекле…. Блик… я оставила на черепице дома… блик…. Превратилась в воду… полилась на крыши в ночь…. Я наполнила собою небо… ветром вверх. Я осталась в воздухе… ночном… прохладном… здесь….
Я наполнила все… везде и все… собой… просто мной…. Посмотри на небо… видишь… это… я….
Я….

Кленовый лист избрал свой путь.
Плывет он по волнам души.
Душа - это огромный пруд,
Который полон лжи.

Кленовый лист колышет ветер перемен:
он мокрый, он дрожит.
Но нет ему спасенья от проблем,
Куда он не причалит.

Жизнь подошла к концу.
Но, ты, не унывай!
Ведь было все,
И с этой мыслью гордо погибай!

Был зелен ты,
Играл с тобою ветер,
Ласкали теплые лучи,
И часть твоей вины,
что, наигравшись, ты погибнешь
в позолоте лжи.

Эге да ты прав ) !!!